 Финансовый рынок заинтересовал меня во время строительства знаменитой пирамиды МММ. То, что это пирамида, и она может рухнуть, тогда не было известно. Я сидела в декретном отпуске. Когда после работы приходил домой муж и с горящими глазами рассказывал, что он тоже вложился в МММ и котировки растут еженедельно на рубль, мне не было понятно слово "котировки" и почему они "растут". Я пыталась его расспрашивать, но он был таким же "чайником" как и все, поэтому объяснить мне значения магических слов не мог.
Просто блондинка на финансовом рынке / часть 1
Финансовый рынок заинтересовал меня во время строительства знаменитой пирамиды МММ. То, что это пирамида, и она может рухнуть, тогда не было известно. Я сидела в декретном отпуске. Когда после работы приходил домой муж и с горящими глазами рассказывал, что он тоже вложился в МММ и котировки растут еженедельно на рубль, мне не было понятно слово "котировки" и почему они "растут". Я пыталась его расспрашивать, но он был таким же "чайником" как и все, поэтому объяснить мне значения магических слов не мог.
Оказалось, что "котировка" - это то же самое, что цена. "Котировать – объявлять цену". Фирма МММ тогда сама могла объявлять или котировать цену на свои акции, чем руководство фирмы успешно воспользовалось для привлечения людей, готовых покупать акции МММ. Когда муж сказал, что котировки стали расти быстрее, рубль в день – меня это насторожило, в сердце поселилась тревога за успех предприятия. А когда котировки стали расти на 5 рублей в день – я упрашивала мужа продать эти акции поскорее, и он (О ЧУДО!) послушался.
Оказалось, очень вовремя продали акции, через неделю пирамида рухнула и похоронила надежды многих быстро заработать хорошие деньги. Мне нужно было выходить на работу. Мой НИИ во время декретного отпуска успели ликвидировать, и мне надо было решать, чем буду заниматься. Все газеты пестрели объявлениями о том, что требуется специалист по работе с ценными бумагами, причем обязательно с аттестатом Министерства Финансов РФ. Я решила обучиться на курсах ценных бумаг и сдать экзамен на аттестат Минфина.
Муж, окрыленный успехом с акциями МММ, решил пойти и вложить так удачно заработанные деньги в аналогичную пирамиду под названием "Властилина". Он, оказывается, собрал еще деньги всех своих друзей, тоже окрыленных его успехом в МММ. Но очередь на сдачу денег занимали с вечера, и минимальная сумма, которую принимали во "Властилине", была слегка больше, чем собрали доморощенные предприниматели. Поэтому они решили подыскать фирму, где берут меньше денег. Я просила не торопиться и дать мне окончить курсы по ценным бумагам, ведь тогда я буду дипломированным специалистом и смогу дать грамотную консультацию, куда стоит вкладывать деньги. Они долго смеялись надо мной, что блондинка на рынке ценных бумаг – это недоразумение. Кто-то из друзей предложил вложить сумму в банк "Чара". Именно там предприниматели и прогорели. Банк лопнул. Потрясение было тяжелым, но эти события заставили меня закончить обучение и сдать экзамен на аттестат МинФина.
Получив аттестат, я стала мотаться по организациям, которые печатали объявления о вакансиях специалиста по ценным бумагам. Но нужен был только аттестат. Или же предлагали взять мешок денег, охрану и отправляться в командировку в районы крайнего Севера и Дальнего Востока для скупки у населения акций предприятий сырьевых отраслей. Для чего при этом нужен был аттестат, работодатель не объяснял. Узнав, что у меня маленький ребенок, и отсутствуют возможности ездить в командировки, разочарованный руководитель предлагал за ежемесячный минимальный оклад оставить копию аттестата и приходить на работу один раз в месяц за зарплатой.
Мне удалось пристроить свой аттестат на аналогичных условиях в пяти организациях. Однако работать на финансовом рынке очень хотелось. Я решила продолжать искать настоящую работу, а пока практиковаться по оценке инвестиционных компаний и торговых домов типа "Хопра", которые возникали как грибы после дождя и манили своими рекламами и обещаниями баснословных процентов. Контингент желающих сдать деньги в подобные заведения был в большинстве своем пенсионного возраста.
Я явно выбивалась из очереди и одеждой и возрастом. Пришлось начать маскироваться. Я взяла у своей бабушки ее старое пальто, купленное в период освоения китайцами Черкизовского рынка, надела шаль и свои старые сапоги без каблуков, в которых ходила во время беременности. Без привычного макияжа в такой одежке я вполне сливалась с толпой жаждущих отдать кому-либо свои деньги.
Очереди перед началом рабочего дня организаций были достаточно большими, а времени было жалко, поэтому, спросив: "Кто крайний? ", я начинала расспрашивать старушек об условиях приема денег, об уставных документах организации, ее бухгалтерском балансе (в общем, обо всем, как учили на курсах). Мои вопросы ставили бабушек в тупик, но желание тоже знать эту информацию заставляло их пропускать меня вперед. Таким образом, минут за десять я оказывалась в начале очереди.
Менеджеры организаций были очень любезны, но курсы по ценным бумагам не заканчивали. Поэтому мои вопросы о балансе и уставе организации их тоже ставили в тупик. Проконсультировавшись у начальства и заподозрив во мне проверяющего, они приносили мне устав организации, и извинялись, что не могут предоставить мне баланс, так как организация существует по времени меньше чем квартал и баланса в природе еще не существует. "Приходите через пару месяцев", объявляла я старушкам в очереди, выйдя из офиса, - "у них еще нет баланса". Бабульки были очень благодарны, ведь они могли бы прогореть.
Однажды, возвращаясь с очередной экспедиции, я встретила знакомого, с которым мы вместе учились на курсах и сдавали экзамен. Он тоже не сумел нормально устроиться, но успел переквалифицироваться в "валютчики". Это слово вызвало у меня ассоциации с рассказом Жванецкого "спекуляции, валюта, суд, Сибирь…". На мой вопрос, не боится ли он угодить в Сибирь за решетку, он засмеялся и сказал, что сейчас за спекуляции валютой не преследуют, тем более, что это не наличная валюта, а безналичная. "Как это?" - спросила я. Он начал долго и упорно объяснять, что существует в Москве китайский дилинговый центр, где трейдеры торгуют по телефону валютой, что самой валюты при этом нет, а есть "записи циферок на счетах". Называется это все Форекс.
Сейчас я могу открыть тайну - это слово я плохо расслышала, и в моем исполнении оно в переводе с английского прозвучало как форест – лес. Я подумала, какое интересное название, торговля валютой в лесу... Новых слов и понятий было так много, что я постеснялась переспросить, почему на Западе торговля валютой ассоциируется с лесом. Я очень захотела попасть в этот дилинговый центр. Представляете – зарабатываешь большие деньги на свежем воздухе в лесу!...
Мы договорились о встрече, и я пришла на собеседование в дилинговый центр. Действительно, вокруг особнячка был небольшой парк, в котором росли даже две сосны. Собеседование вел китаец на английском языке, который я успела после окончания института основательно подзабыть. Задав мне пару вопросов на китайском английском, и не дождавшись от меня ответов, китаец пригласил другого китайца, который бойко на чистом русском языке, без малейшего акцента начал задавать мне вопросы о серьезности моих намерений, о моем образовании, семейном положении и т.д. Увидев мои квадратные глаза, китаец сказал, что он свой, русский, просто он калмык. Это меня немного успокоило, он помог мне заполнить анкету и записал на обучение в "русскую" группу, т.е. обучать будут на русском языке бесплатно!
С чем была связана такая благотворительность китайцев, стало понятно гораздо позже. В группе было двадцать пять человек. Из них было три женщины, причем блондинка была я одна. Я, глядя на многочисленные усмешки мужиков и молодых парней, подумывала уже о том, чтобы перекраситься, но так как я этого никогда еще не делала, то подруга сказала, что я могу сжечь волосы и облысеть. Это меня остановило.
На первом же занятии я задала вопрос про лес. Минут пять длилось всеобщее замешательство. Они пытались понять при чем тут лес. Ну форест ведь в переводе означает лес? Тут выяснилось, что это все-таки не лес, а ФОРЕКС – сокращение от двух слов с английского – обмен валют. Анекдот по дилинговому центру потом долго ходил.
Трейдеры – те товарищи, которые торговали валютой - были поголовно мужеского пола. И мое появление, а тем более претензии на трейдерство всерьез не воспринимали. За две недели нам, как могли, объяснили основные принципы работы валютного рынка. Надо сказать, что преподавателей, и тем более методик обучения, в дилинговом центре не было, поэтому мы слушали по четыре часа в день иногда связный рассказ, но чаще просто набор определений и правил, которые плохо объясняли суть предстоящих манипуляций.
На третью неделю, практическую, нас привели в большой зал, где сидело порядка сорока трейдеров и проходили собственно сами торги. Нас посадили за отдельный стол и дали задание за эту неделю построить на миллиметровой бумаге графики основных мировых валют за три года. Не все ученики выдержали это испытание, половина ушла, и работать не стала. Занятие, конечно, довольно муторное, но к окончанию недели стало понятно, что бар – это не только питейное заведение, но еще и палочка с перекладинкой, с помощью которой строится графическое изображение колебаний цены.
Кроме экзотического использования бара, оказывается, к графическому изображению цены можно привлечь свечи и даже крестики с ноликами, которые тоже как-то мудрено называются, типа "понты с фигами". (Point & Figure – пункто-цифровой метод графического анализа). Эти виды изображений позволяют с достаточной долей вероятности предсказать, что будет с ценой, то есть будет она расти или падать. И если знать, что цена будет расти, то можно купить валюту, пока она еще дешевая, а потом продать и таким образом заработать на разнице в цене. Для меня это было открытием. Нашелся, наконец, смысл всего обучения и построения графиков, той монотонной, занудной работы, которая, как мне тогда казалось, никакой пользы не несет. Правда, не совсем было понятно, зная, что цена будет падать, как это можно продать валюту, если у меня ее нет?
Мне быстренько объяснили, что валюта у меня на счету должна быть, и в достаточном количестве. Тогда это была сумма 15 тысяч долларов. Мне предстоит найти инвестора. "Кто это такой – инвестор?" - спросила я. Это такой человек, который согласится дать тебе денег, чтобы ты их потратила и тебе за это ничего не было… В воздухе запахло МММом…
На самом деле "Инвестор - (англ. investor) это государство, юридическое или физическое лицо, осуществляющее долгосрочное вложение собственных, заемных или привлеченных средств в форме инвестиций и обеспечивающее их целевое использование. Инвестор самостоятельно выбирает вид вложения капитала для извлечения дохода: в производство товаров, услуг, сферу обращения; в долгосрочные ценные бумаги (акции, облигации), в операции с ценными бумагами; в нематериальные ценности (образование, НИОКР, "ноу-хау" и др.). Права Инвесторов зафиксированы в Конвенции "О защите прав инвестора" от 29 марта 1997. Инвесторы могут быть как резиденты, так и нерезиденты. В английском законодательстве под Инвестором понимается лицо, приобретающее средства производства с целью производства товаров, или лицо, приобретающее активы (в т.ч. ценные бумаги) в целях получения прибыли. Аналогичное понимание термина содержится во французском и немецком законодательствах".
Через месяц мне удалось-таки уговорить друзей дать мне денег на этот эксперимент. Китайцы торжественно на Тойоте (тогда иномарок еще было маловато) свозили нас в китайский банк и открыли счет. Распрощавшись с друзьями, я вернулась в дилинговый зал. Торжественного посвящения в трейдеры не было. Меня просто пересадили за другой стол в группу того самого китайца – калмыка, который проводил со мной собеседование при первой встрече. В группе было шесть человек, как Вы, наверное, догадываетесь, мужчин. Они утром, проведя небольшой анализ в течение получаса за компьютером, далее целыми днями играли в слова, разгадывали кроссворды или рассказывали анекдоты.
Мне показалось, что им нечем заняться, потому что у них нет денег, но китайцы не держали больше месяца людей без денег. Таких просто просили покинуть площадку и не занимать место. Иногда, один или два раза в неделю вдруг все оживлялись, хватали трубки телефонов и что-то бормотали на английском, а потом заполняли ордера и относили их в специальную комнату с телефонистами, которые связывались то ли с Сингапуром, то ли с Монако (а может с Макао? – уже не помню…) и делали сделки на валютной бирже. Таким образом, оказывается, начались мои трудовые будни…
Для того чтобы вовремя попасть в дилинговый центр, мне нужно было вставать в шесть утра, так как я жила прямо в противоположном конце Москвы. Добираться приходилось на перекладных: электричка, метро, троллейбус…
Но жажда знаний и денег была велика!
И я каждое утро пускалась во все тяжкие: штурмовать электричку, метро, троллейбус. Когда везло с транспортом и не тратилось время на ожидание на остановках, я приезжала раньше, чем открывался дилинговый центр. Приходилось ждать на подоконнике между первым и вторым этажом, когда придет уборщица, и откроет зал.
Сам зал представлял из себя огромную комнату с окнами с двух противоположных сторон, которая располагалась на втором этаже миленького особнячка, стоявшего в небольшом парке. Несколько уголков зала было отгорожено серыми ширмами, высотой чуть ниже человеческого роста. Когда ты стоял, то можно было увидеть головы сидящих по этим углам китайцев. Посередине зала стояли длинные столы с мониторами, рассчитанные на пятнадцать-двадцать посадочных мест. Все места были закреплены за трейдерами индивидуально, и занять чужое место было нельзя. Зато, глянув в зал, китайцы сразу определяли, кто присутствует, а кто не пришел на работу.
Такой же ширмой был отгорожен уголок, где стоял чайный стол. Там постоянно закипал электрический чайник. Щедрые китайцы бесплатно поили всех желающих кофе и чаем. Как вы понимаете, на такую халяву всегда было много желающих, поэтому если тебе хотелось выпить кофе или чаю, проще всего было взять пустой чайник, спуститься на первый этаж в туалет, набрать воды, подняться обратно и поставить чайник кипятиться. Тогда тебе точно достанется, так как твоя чашка в очереди будет стоять первой.
На второй день моего пребывания в роли трейдера утром прибежал наш менеджер, пересчитал новичков (нас оказалось пять человек), и спросил: "Кто уже зашел в рынок?" Мы оторопели, так как никто из нас еще ни разу не подошел к компьютеру и не сделал тот заветный технический анализ, который позволял определить господствующее направление движения цены, чтобы знать, "куда ставить-то?".
Надо сказать, что провести технический анализ было технически невозможно, так как компьютеров в дилинговом зале было всего два на четыре-пять десятков торгующих трейдеров. Трейдеры, жаждущие таки произвести технический анализ, занимали очередь еще с вечера. На наш общий немой вопрос, как прорваться к компьютерам, менеджер сказал: "Пошли со мной!". Мы дружно поднялись с места и выстроились за его спиной, думая, что он посадит нас за компьютер и даст нам самостоятельно понажимать на кнопочки.
Не тут-то было. Он сел сам и стал быстро-быстро листать валюты, индикаторы, проводить линии, произнося вслух какие-то магические (по моему мнению) заклинания: "Марчонка – быкуем, Чиф – тоже. Кабеля пока советую не трогать, он спит, а вот йенка – по ней интервенции идут, только быковать, но осторожно, так как может обвалиться… Записывайте уровни: 1.34 бай, 1.12 бай, 80 бай…"
У меня в голове роились вопросы, но я, как и все ученики, старательно записывала все, что он нам говорил. "Когда-нибудь же он закончит перечислять все это количество целых и дробных слов бай" - думала я, - "Надо будет обязательно расспросить про спящего кобеля и, главное, куда идут по йенке интервенции, и что при этом может у йенки обвалиться?" Что-то непонятное не давало мне покоя. Наш руководитель явно забыл сказать о чем-то глобальном!
"Ну конечно! Он же забыл про главную валюту – доллар США!" - осенило меня. Я решила ему напомнить. "А теперь расскажите нам о долларе США " - попросила я. Он сказал, что уже все рассказал и повторять для блондинок второй раз он не собирается. (Что это за птичий язык, вразумительного ничего не сказал – а говорит, что все сказал?)
Кроме русского языка, китайского языка и китайского английского в дилинговом центре, оказывается, широко применялся сленг. То есть трейдеры предпочитали разговаривать между собой сокращенными словами и фразами для более быстрого получения большего количества информации.
Я попросила давно (целых два месяца) торгующего трейдера, который вместе со всеми стоял за спиной менеджера возле меня, перевести на русский язык все, что сказал руководитель. Все валюты, которые перечислил китаец-калмык, а это были именно валюты, это: немецкая марка – марчонка, швейцарский франк – чиф (чуть не сказала "будьте здоровы!"), йенка – японская йена и кабель – английский фунт стерлингов. ( Кто бы мог подумать, что английский фунт вызывает у трейдеров мужского пола подобные ассоциации, ладно бы у женщин…, но женщин в этой профессии почти нет.)
Далее мне поведали красивую историю возникновения подобного названия. Когда-то мировой валютой был английский фунт стерлингов, и торговля им между Старым светом, то бишь Лондоном, и Новым светом, то бишь Нью-Йорком, происходила по телеграфному кабелю. С тех пор за английским фунтом стерлингов и закрепилось сленговое название "кабель" с ударением на первом слоге.
Еще, как потом мне рассказали, торгуются не валюты, а валютные пары, то есть если говорят, что "покупаю йену" - это значит, покупают йену против доллара. Его при этом упоминать не нужно, чтобы не тратить время, так как он является международной счетной единицей и, в основном, торгуется против всех валют. А вот если захочется купить йену против какой-нибудь другой валюты, то нужно обязательно ее тоже назвать, например, йену против немецкой марки.
Теперь на русском языке рекомендации китайца-калмыка выглядели так: "Покупать доллар против немецкой марки по цене 1.34, покупать доллар против швейцарского франка по цене 1.12, английский фунт стерлингов не трогать, так как цена стоит, покупать доллар против японской йены по цене 80."
Про интервенции нам пока ничего объяснять не стали, сославшись на отсутствие времени. Менеджер пригласил нас вернуться за стол. Пока мы рассаживались, он взял телефонную трубку и заказал швейцарский франк. Через несколько секунд, ему, видимо, прокотировали цену, и он сказал: "Бай Ван миллион". (Откуда у него такие деньги..?)
Как потом оказалось, чтобы купить миллион, достаточно было на счете иметь десять тысяч долларов, китайцы давали тебе "плечо один к ста", то есть увеличивали твою сумму в сто раз.
Несмотря на это, сумма покупки, произнесенная им, потрясла воображение…
Мы переглянулись между собой, и все вместе еще больше зауважали его. Он продолжал говорить, но уже по-русски: "Разбросьте, пожалуйста, сумму по двести тысяч, по следующим счетам…" И тут мы услышали, как он перечислил наши номера счетов. "В нашем деле главное – вовремя зайти! А теперь Ваша задача на сегодня – правильно выйти" - сказал он, обращаясь к нам, положил трубку телефона и ушел.
Шок, который испытали мы – новички - был сильным. Реакция у мужиков была самая разная. Двое схватили трубку телефона, но не смогли поделить ее, и у стола возникла маленькая потасовка, которая стала привлекать к себе внимание остальных обитателей зала. Наконец они, отпихивая друг друга, закрыли свои позиции, то есть продали по двести тысяч долларов против швейцарского франка. Двое других новичков, обсудив между собой возможные последствия, решили чуть-чуть подождать, но при малейшем движении цены в противоположную сторону, тоже закрыть свои позиции. Справившись со своими эмоциями, они обратили взоры на меня, ожидая хоть какой-нибудь реакции.
Сказать, что у меня перехватило дыхание - это ничего не сказать. Выброс адреналина в кровь был настолько мощным, что эти ощущения невозможно было сравнить ни с чем, пережитым мною раньше. Сердце билось так, что я боялась, что оно выскочит и убежит. Я лихорадочно соображала, что же делать. Тогда я решила сначала провести сеанс аутотренинга, чтобы успокоиться и прийти в нормальную физическую форму, ведь думать в таком состоянии я все равно не могла.
Закрыв глаза, чтобы не видеть усмешек трейдеров, я начала делать глубокие вдохи носом и медленные продолжительные выдохи, как советуют в книжках, произнося слог фу, ффуууу, ффууу… Немного успокоившись таким образом, и не обращая внимания на хохот остальных, я взяла калькулятор и начала высчитывать цену, по которой я могла закрыть позиции по швейцарскому франку без убытка. Сразу закрыть позиции было нельзя, так как, когда менеджер делал за нас покупку, то биржа взяла с нас спред.
Спред – это небольшая разница между ценой покупки и ценой продажи в несколько процентных пунктов или пипсов, как в пункте обмена валют. Только там разница может доходить до тысячи пунктов или пипсов, а здесь китайцы нам давали разницу в десять процентных пунктов. Ну и чтобы совсем всем все было понятно – процентный пункт или пипс – это минимальная единица изменения цены валюты (валютной пары).
Кроме биржевого спреда китайцы брали с нас комиссионный сбор в зависимости от суммы, которой мы оперировали на рынке. За те двести тысяч, на которые менеджер сделал каждому ставку, каждый должен был заплатить еще по двести долларов. Таким образом, чтобы выйти сухой из воды, мне нужно было, чтобы курс доллара к швейцарскому франку вырос хотя бы на тридцать пипсов. Гарантий, что со временем он на столько изменится в мою пользу, не было никаких. Цена тупо стояла, и изменяться в какую-либо сторону пока, видимо, не собиралась.
Тут я вспомнила, как на лекциях нам говорили, что для трейдера очень важно терпение. Не можешь дождаться – ничего не получишь, а то и потеряешь… Я решила ждать и воспитывать в себе терпение. Потянулись томительные минуты, потом часы ожидания. Спал, оказывается, по меткому выражению менеджера, не только кабель, но и чиф, и две подружки - марчонка с йенкой…
Наконец вечером, часов в восемь, цена начала слегка подрастать, как будто на море подул легкий ветерок, и появилась рябь… Цена то поднималась, то опускалась, но подъемы были больше, чем спады, и таким образом, я, наконец, увидела на экране нужные мне для закрытия цены. Я взяла трубку телефона и торжественно произнесла, как меня учили: "Свис фрэнк бай ту". Оказывается я забыла предварительно назвать номер своего счета (как хорошо, что я забыла это сделать!!! Ведь я попросила купить мне еще…, а надо было продать). Видя округляющиеся глаза трейдеров, глядящие на меня, я поняла, что сказала что-то не то и оторопела.
И тут в трубке телефона по-русски четко сказали: "Какого черта ты паришь мне мозги! Говори номер, а потом уже валюту и бай или сел". Я села и положила трубку. Трейдер, сидящий рядом, попытался растормошить меня. "Что там сказали? Тебя закрыли?" - расспрашивал он. "Наверное нет, сказали сесть" - ответила я. "Да не сесть, а продать. "Селл" по-английски – продаю! Бери трубу снова" - потребовал трейдер.
Вторая попытка оказалась удачнее. Я назвала номер, "чиф и сел ту". Правда, цена уже была хуже, и закрыться с прибылью мне не удалось, но и убытка (Слава Богу!) не было. Непонятно только зачем нас заставляли делать заказы по-английски, когда телефонист прекрасно говорил на русском, был сам русским, а вовсе даже и не китайцем?
Народ стал собираться домой. Мы дружно вывалили на улицу и решили до метро прогуляться пару остановок пешком. Мужики бурно жестикулировали, вспоминая все события этого дня. Проходя мимо ларька, они решили взять по пиву. В маленькое окошечко один из трейдеров произнес: "Клинское, бай ту…" Самое удивительное, что оттуда высунулись руки и подали две бутылки пива. "Следующий!" - раздалось из киоска. "Продавец из ларька тоже трейдер? Зачем тогда пивом торговать?" - удивилась я.
Оказывается просто у трейдеров срабатывает сила привычки делать заказ на английском языке, а продавец за несколько месяцев ежедневных покупок трейдерами пива, уже понимал без перевода "бай ту" и "бай фо" и "бай сикс".
Мы сели в метро. Я все время мысленно возвращалась к событиям бурного дня. Надо было выработать такую линию поведения, чтобы менеджеру не хотелось больше делать за меня какие-либо покупки или продажи. Механически я вышла из метро и села в электричку.
Было уже поздно и народу было немного. Прислонившись к стенке, я закрыла глаза и не заметила, как уснула. Сколько прошло времени я не поняла, но проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. Это был уже давно (целых два месяца) торгующий трейдер. "Вам на какой станции выходить?" - спросил он. Я сказала. "Тогда нам уже пора" - сказал он, и вышел вместе со мной.
"Как же Вы поедете обратно? Уже поздно, зачем ради меня такие жертвы?" - спросила я его. "Мир тесен. Я просто живу здесь" - ответил он.
Так закончился первый день моей торговли на международном валютном рынке.
Потянулись долгие трудовые будни, очень похожие друг на друга. Изредка какие-либо события будоражили многонациональную публику. Кроме владельцев-китайцев в дилинговом центре было четверо трейдеров из Африки, трое грузин, двое армян, калмыки, узбеки, украинцы, молдаване, и, конечно русские. В отличие от африканцев, которые прекрасно говорили по-русски и по-украински, трейдер-узбек на русском знал несколько фраз, а вот английского языка не знал совершенно. Требование делать заказ по-английски заставляло его хватать за руку того, кто подвернется и бормотать: "Эта… скажи йена… эта…, забыл…".
Когда он впервые проделал этот номер, все подумали, что человек первый раз делает покупку, вспомнили, как сами впервые это делали, и пытались ему помочь, узнать, что же и с каким количеством йены он хотел сделать. Но он только показывал на экран монитора и твердил: "Этаа…, йена…". Прибежал менеджер и сказал узбеку, что поздно покупать, поезд уже ушел. То есть цена на йену выросла и делать покупку уже нельзя, потому что дорого.
Узбекский трейдер немного успокоился, но не на долго. Как только циферки на экране начинали быстро-быстро мелькать, он начинал делать во все стороны хватательные движения руками, стараясь поймать кого-либо из трейдеров, чтобы заставить его сделать заказ на покупку или продажу йены по телефону вместо него. Исключительную любовь узбека к японской валюте мы себе объясняли его азиатскими корнями и континентальной солидарностью.
Естественной защитной реакцией трейдеров на подобные действия было как можно быстрее выскочить из-за стола и отпрыгнуть подальше. А так как мы сидели за столом достаточно плотно и места, мягко говоря, было мало, то каждый раз раздавался грохот падающих стульев. Иногда кто-нибудь не успевал вскочить и падал вместе со стулом. Таким образом, каждая попытка узбека сделать сделку оборачивалась всеобщим вниманием, шумом и хохотом.
Когда узбек только пришел из группы обучения, он выглядел несколько бомжевато и потерто. Глядя на его одежду, никто не верил, что он откроет счет. Но он принес деньги буквально на следующий день, сказав, что его дядя, проживающий в Москве, собрал семейный совет, и выделил ему на обучение требуемую сумму.
Через некоторое время не успевший во время увернуться трейдер сделал таки покупку йены для узбека. Но по закону подлости, она именно с этого момента начала падать, то есть дешеветь в цене. Сделать стоп-лосс (зафиксировать небольшой убыток, продав дешевеющую йену, пока она еще не так сильно упала) узбекский трейдер не захотел. Так он и сидел за столом, гипнотизируя экран, пока не прибежал наш менеджер. Глянув на цены, он сказал, обращаясь к узбеку, но и в то же время ко всем трейдерам-новичкам: "Самое время делать лок". Что это такое, никто не знал.
"Lock" в переводе с английского - это замок. В разных дилинговых центрах такой прием облапошивания начинающих называется по-разному. Другое название, которое я позже встречала, - это "поплавок". Но смысл везде одинаковый: тебе помогают побыстрее расстаться со своими деньгами, маскируя это под благородное стремление помочь без потерь выйти из сложной ситуации.
"Лок, или замок на открытую позицию, ставится следующим образом" - объяснил нам менеджер – "Делаете заказ по телефону, как будто хотите закрыть позицию, а в конце заказа произносите слово "лок". Тогда ваша старая позиция остается открытой, а вам открывают новую позицию по этой же валюте, только в другую сторону. Получается, что убыток как бы запирается на замок. Потому что куда бы не пошел рынок, всегда одна из позиций будет прибыльна – другая убыточна. И так до закрытия обоих позиций. Гипотетически, если дождаться, пока прибыль по одной из позиций максимально вырастет и зафиксировать ее, то потом рынок может развернуться и пойти в сторону другой позиции, уменьшая тем самым убыток, который образовался по ней".
Не зная подводной части айсберга под названием "лок", узбекский трейдер воспользовался этой возможностью и попросил китайца-калмыка поставить ему лок на йену. Что и было тут же произведено. Как я выяснила гораздо позже на собственном опыте сидения в локе, недостатки у этой тактики гораздо бОльшие, чем достоинства, которые красочно описал нам менеджер. За вторую позицию платятся еще одни комиссионные, берется еще раз при открытии спред, и, главное, за каждую ночь, которую позиции остаются открытыми, берется дополнительная плата, называемая "своп".
На самом деле СВОП – это торгово-финансовая обменная операция, в которой заключение сделки о купле (продаже) валюты или ценных бумаг сопровождается заключением контрсделки, сделки об обратной продаже (купле) той же валюты или ценных бумаг через определенный срок на тех же или иных условиях. Соответственно ежедневно китайцы, мотивируя тем, что ночью повышенный риск оставлять открытые позиции, производили свопирование позиций, то есть закрывали все позиции с той же датой, а переоткрывали следующим днем и по цене хуже, чем прежние позиции.
Естественно при таких совокупных затратах получалось, что вроде бы позиция на замке, а деньги уходили на комиссии, как в песок и достаточно быстро. Не один трейдер спустил в локе все свои деньги. Я пыталась несколько раз закрывать позиции на замок. Трейдеры даже присвоили мне звание "почетный локаторщик Советского Союза". Но, разобравшись в технологии отъема у меня денег, я решила отказаться от этой порочной практики.
Краморова О.Б. Специально для Банкир.Ру
bankir.ru/analytics/personal/10/68671 [/i]
Источник: xerurg.ru |
Регистрация или вход
